Цвет и линия

Живопись



Живопись

«…Искусство живописи состоит в том, чтобы передавать внешний вид предметов. Но это не есть цель искусства, а только средство, язык, которым пользуются, чтобы выразить свою мысль. То, что называют композицией, это и есть искусство передавать другим свои мысли. Нет правил, которые могут научить, как это делать. Но не может быть композиции, если нет порядка. Порядок определяет место каждой вещи и вносит ясность, простоту и силу…» (Милле).

Музыкант, сочиняющий музыку, — это композитор. Сочинения композитора исполняют другие музыканты — пианисты, певцы, скрипачи, оркестранты… Исполнитель раскрывает слушателям образный мир автора, и мера его мастерства определяется далеко не одними техническими возможностями, а умением проникнуть в замысел композитора.

Но этого мало! В свою игру или пение исполнитель вкладывает свое понимание произведения, свое отношение к нему, чувство, вкус. Таким образом, когда мы слушаем музыку, в нашем восприятии сливаются два потока — мастерство композитора и мастерство исполнителя. И это определяет наше общее впечатление.

Художник одновременно является и композитором, и исполнителем. Он находит темы своих картин и выбирает конкретные изобразительные средства для исполнения замысла: композицию холста или листа, принцип цветового (графического) решения, материал и т. д.

Можно сказать, что композиция — это и есть весь творческий процесс художника (а не какой-то отдельный этап), или — «это и есть искусство передавать другим свои мысли».

И здесь «нет правил, которые могут научить, как это делать». Но развивать свое композиционное мышление можно и нужно. Да вы это же делаете, когда наблюдаете предметы, природу, людей, когда любуетесь цветом, когда открываете красоту там, где раньше ее не замечали, когда вспоминаете увиденное, когда собираете какие-то важные для вас впечатления. Иначе не возникало бы и желание писать.

Приходилось ли вам задумываться над тем, например, как поставить натюрморт? Некоторые начинающие художники считают это весьма скучным занятием. И зачем «ставить» натюрморты, когда они и так естественно возникают вокруг нас? Непроизвольный натюрморт своею естественностью, конечно, может дать художнику хорошую идею сюжетного и пластического замысла. Но он случаен. Художник может почувствовать потребность внести свой порядок, произвести необходимый отбор и так организовать натуру, чтобы сама постановка натюрморта полнее отвечала его замыслу.

Вот небольшой рассказ о том, как один художник ставил натюрморт.

«…Однажды художник сидел за столом, пил чай и читал книгу. Переворачивая страницу, он поднял глаза и увидел, как на синей скатерти мерцает лимон. Он продолжал читать, но время от времени поглядывал на этот желтый огонек. Свет падал сбоку из окна, и одна сторона лимона была слегка затенена, а другая, освещенная, казалась ярче обычного. На спинку стула по другую сторону стола был наброшен пиджак. Его темно-коричневый цвет выглядел слишком мрачным рядом со сверкающим лимоном. Художник встал, убрал стул с пиджаком и вернулся на свое место. Теперь лимон оказался на фоне желтоватой стены, и этот цвет притушил желтый огонек.

- Тут нужно другое, — пробормотал художник. Книга была уже отложена в сторону. И начались поиски. Художник пошел в соседнюю комнату и вернулся с большим листом настольной бумаги серого цвета с чуть лиловатым оттенком. Этот лист он прикрепил к стене. Получалось хорошо: спокойный цвет фона подчеркивал выразительный контраст между лимоном и скатертью:

«Красиво»! — подумал художник.

Он окинул взглядом стол, еще не прибранный после завтрака. Пододвинул к лимону белую миску с фруктами, в которой лежали красные яблоки, груши и кисть винограда.



- Нарядно! — сказал художник Подумал и добавил: — Нет, слишком пестрый натюрморт.

Он вынул фрукты, оставил в миске лишь две зеленоватых груши. Ничего не должно быть лишнего! Белая миска хорошо выглядела на синей скатерти и удачно связывалась с желтым лимоном, как бы уравновешивая его. Кроме того, ее блестящая поверхность удивительно отличалась от мягкой ткани скатерти и шероховатости кожуры лимона.

В это время жена художника достала из шкафа светло-голубую чашку и потянулась к лимону.

- Не трогай! — воскликнул художник и отобрал у нее чашку. — Вот это мне и надо, — и он поставил ее на стол.

Вытянутая вверх форма чашки хорошо дополнила постановку, а легкий голубой тон стал связующим звеном между белым, синим и желтым. Возникла гармония цвета, которая понравилась художнику. Он еще раз окинул взглядом свой натюрморт.

И все-таки чего-то не хватало. Небольшого темного пятна… Художник пробовал добавлять различные предметы, но постановка получалась громоздкой. Когда он случайно приоткрыл кусочек красновато-коричневого стола, чуть сдвинув скатерть, — естественно возникло недостающее в натюрморте пятно.

Художник еще несколько раз перекладывал лимон, переставлял миску и чашку, добиваясь впечатления естественной красоты всей группы вещей.

Жена сказала:

- А натюрморт совсем простой, как будто ты его и не ставил столько времени…

- Это и есть самый сложный, — ответил художник«.

На этом работа над композицией не закончилась. Художник взял лист бумаги и сделал первый набросок красками. Он очертил небольшой прямоугольник, определяющий формат будущего этюда, и пятнами цвета (не вдаваясь в подробности) наметил общую композицию. Первый вариант композиционного решения ему не очень понравился: он захватил такой большой участок стены, что предметы на столе казались мелкими, терялись на таком фоне.

Он сделал другой набросок, уменьшив по вертикали его формат за счет фона, и увидел, что количество серого цвета (фон) и количество синего (скатерть) стало одинаковым; а ему хотелось, чтобы синий цвет преобладал в композиции.

Тогда художник принялся за следующий набросок. Он изменил формат и скомпоновал набросок так, что стол с предметами вышел крупным планом, а участок стены сильно уменьшился. Новый вариант цветовой композиции удовлетворил художника. Но он еще не решил пропорции между синим пятном скатерти и цветом других предметов. Поэтому он снова и снова пробовал в набросках разные композиционные варианты, меняя формат рамок на листах бумаги, добавляя или, наоборот, срезая передний план, боковые края. Иногда он менял точку зрения — садился прямо перед натюрмортом, смотрел на него сбоку, сверху, вровень и т. д. Наконец, художник разложил перед собой все наброски. Все они наглядно показывали, как будет восприниматься его натюрморт в зависимости от решения цветовой композиции холста, и нашел тот вариант, который отвечал его замыслу, чувству красоты и вкусу.

Как видите, работа над картиной началась еще до того, как художник взялся за холст. Много времени заняла постановка натюрморта и не меньше — поиски композиции изображения. Конечно, не все художники работают точно так, как мы вам рассказали. Можно находить сюжеты, неожиданно открывая их вокруг себя. Бывает, что художник сразу в натуре улавливает композиционную завязку натюрморта. Он может идти и от задуманной пластической идеи к натурным наблюдениям. Например, представить себе интересную тему, воплощенную в натюрморте, а затем искать необходимые для своего замысла сочетания форм и цвета предметов. Или, предположим, группируя предметы, иметь в виду решение определенной колористической задачи (скажем, контрастная или, наоборот, сближенная цветовая гамма, яркий цвет на фоне более спокойного, сочетания холодного и теплого цвета и т. д.).

Иногда поставить натюрморт труднее, чем его написать. Иная постановка отнимает больше времени, чем нужно для самого этюда. Разные художники работают по-разному. Но каждый из них упорно работает над композицией, от первоначального замысла и до его завершения.

В нашей книге репродуцированы натюрморты мастеров живописи. Рассмотрим их внимательнее. Начнем с картины П. Кончаловского «Полка». Кажется, что художник просто написал уголок кухни, увидев там уже «готовый» натюрморт — полку с посудой. Действительно, все так естественно!



Содержание раздела